В тихую зимнюю ночь, в тот день, когда рождался на глазах последний вторник месяца, вновь явился призрак. Призрак, блуждая по мёртвым улочкам Припяти, заглядывал в каждую ямку, каждое окно, выискивая своего старого товарища. Товарищ должен стать жертвой, той самой, которая стала перекрестком судьбы Призрака.
В тот момент, когда жизнь покинула его тело, Клён вырвался и решил: покидать этот мир без возмездия он не собирается.
Клён не прощает предательства. Клён не умеет отпускать. Клён готов на всё, чтобы кончить это дело. Даже в положении Призрака.
По Припяти он проходил незаметно, его присутствие ощущали только настолько чуткие души, которые неосознанно способны уловить глухие шорохи и мерцание неразборчивой прозрачной формы.
Предатель осознавал, что кто-то ему мешает. В этот день, последний вторник месяца, он не мог уснуть. Его мучала боль, совокупно с неврозами и галлюцинациями.
– Хочешь ко мне? Хочешь ко мне, Серёжа? Иди ко мне… И я тебя отпущу.
Искупление будет требовать не греховную мольбу с человека, ни его раскаяние, ни его ценности или будущее, а его душу. Его жизнь. Такую же, какой он причинил неописуемую боль.
Призрак блаженного бродит по Зоне.
Его похоронили там, где хоронить не следует.
Слеза его тяжёлая. Он молчит, а плачет: в слезе его слово, и слово это никто слышит. На Том свете его ждал Другой. Сколько какой Призрак от человека претерпел и слёз пролил, и с человека того дух каждый последний вторник слезу грешную взыщет…
– Отыщи Призрака, обхитри и угомони. Его останки закопай туда, где им место, да поглубже. - рекомендует Трëхглазый.
