"Бившись в конвульсиях гнева и страха, они постепенно теряли человечность. Принципы были потеряны во мгле, да и смерть уже не была столь принципиальна, а воспоминания - они были безвозмездно отобраны. Смотря ангелу смерти прямиком в глаза, они забывали, что смерть — это благословение, только, не то, которого они хотели." — И процитировал он, слова чьи-то, и понял он, что слова вокруг него.
— Полагаю, тебе вовсе неизвестны эти слова, сколь бы проницательными они не были. — В словах чувствовалась печаль, кой не было бы места у обычного человека. — Правда?
— Да-да, ты это точно подметил! — Хохот был заразительным, хоть и смех казался будто бездушным. — Не увлекаюсь литературой. Понимаешь, читать - просто не моё, бросаю сразу! А с мыслями вот, никак не удаётся покончить… Зайдет что-то в голову, да выйти уже не выйдет! — После небольшой запинки, он все-же смог найти правильные слова. — З-знаешь, иногда чувство такое, словно Я чья-то марионетка, собой же не управляю.
— Рихтер Винзенз Уотан. Говорят, он был неким подобием Ватсона, только для Менгеле Йозефа. Хоть он и являлся ему правой рукой, тем не менее, мог и самолично провести несколько интересных, над узниками, экспериментов. Как ты понимаешь, был он нацистом, что в свое время, служил в комплексе концлагерей Аушвиц, либо же: Освенцим.
— Знаешь, у меня ведь тоже есть история с нацистами! — Чрез некое подобие интриги, да серьезности в словах, все-же, четко удавалось уловить ноты иронии. — Ты же помнишь, что я участвовал в собраниях анонимных алкоголиков?
— Боюсь, лишь несколько моментов с твоего прошлого рассказа, я смог отчетливо запомнить. Но да, помню.
— Так вот! Был у нас, малец такой, любил доставать всех. Ты ж знаешь, наш "кружок" любили посещать люди разного сорта! Были, как нынче модно говорить, либералы. — Уже едва сдерживая свой хохот, ему на, удивление, удаётся продолжить свои слова. — Дак они от него "Взрывались" часто! Коль пошутит он про холокост, так сразу начинается словесная перепалка! Не подумай, нацистом он не был, скорее обычный провокатор.
— И что же с ним стряслось? Юный нео-нацист стал подсудимым Нюрнбергского процесса?
— Да нет! Про Инь и Янь слышал? Дак вот, та же ситуация: Всея мироздание стабилизировалось! Он их раздражал, а они, мля, так и велись на его провокации!
Атмосфера ныне пустующей "Забегаловки", напоминала мерное постукивание пивных бокалов во времена средневековых таверн, не удивляя ни одного. Бар, что совсем недавно казался таким же заброшенным, кой и вся зона. Словно по мановению волшебной палочки, окутало сильным хохотом, казалось бы, обычных бродяг.
— За его здоровье?
— За чье? Я вас, так-то и вовсе не слушал.
— Э-ээ, так нечестно! Я же и для тебя рассказывал!
— Тогда рассказывай новую историю! Шутка, сказанная дважды, шуткой больше не будет. — Сказал Прокариот Ринат. — А еще лучше, расскажи каким методам балансировки тебя обучили на уроках Йоги!
— Ладно-ладно! Есть у меня еще байка. Прям наша — “Зоновская”, атмосфера своя! Как мы и привыкли.
Не дожидаясь слов своего товарища по бутылке. Ринат искрометно перебивает собутыльника.
— надеюсь, эта история, не про моджахеда с кастетом?
— Не-не-не, чего ты, эту я уже рассказывал! В другой раз может напомню, а сейчас скорее: “Мужественная и горячая история группы наёмников”. — Иронично произнёс Бизон. — Жил однажды, чудаковатый паренек. Айзеком именовали. Все время ходил в бронекостюме <<Центурион>> и никогда не снимал! Ходили по нему легенды, мол Термоволкодава смог победить! Так вот, насолил он однажды новобранцу Долга, а тот, мля, поэтом был. Дак он ему решил отомстить изощренно — запустил по зоне серию рассказов про некого “Айзека”, что любил крепкую мужскую дружбу! Короче, как Яой фанфик, если знаешь такие.
Бар, что уже который по счету раз, обогнала волна заражающая волна хохота. Сталкера смеялись, даже не вникая в суть истории.
VIDEO
