Как тягостна и томительна была разлука! Разлука длиною в целый год.
Её проводы у меня перед глазами до сих пор: глушь, какую любой добросовестный сталкер обойдёт стороной; туман, который лучи восходящего солнца пробивали через плотную, нарастающую крону; раскатистый вой порождений, зовущихся упырями, где-то на окраине.
Матушка нас не упредила. Но то, что её время пришло, понимал каждый из нас.
А возвращалась матушка неспешно, совсем не так, как покидала. Её зябкий вид, её циничный, дурной абрис, насторожили нас сразу.
Матушка холодно и предвзято осмотрела нас, когда мы приняли её на пороге, как принимает Зиму каждый обитатель Зоны. В этот раз она была особенно печальна - её что-то ранило.
