Извлекая из профессорской сумки АКС-74У, Ирис присвистнул.
— И ты мне что-то там заливал про то, что являешься обычным ученым, да?
— Это лишь часть моей подготовки, - поняв, что Ирис не собирается его убивать, Симонов несколько успокоился. - Многие мои коллеги, уже бывавшие в Зоне, советовали мне позаботиться об инструменте для самообороны…
— Ага. Я пока конфискую твой инструмент, ты же не против?
Профессор Симонов громко выдохнул, но отвечать ничего не стал.
Они шли по болотам, в направлении Кордона. Пытаясь отвлечься от того, что он угодил в заложники, Симонов размышлял обо всем подряд - от матерных частушек, что он услышал сегодня ночью из уст пьяных бандитов, до социологической теории Спенсера.
Ирис, хоть и отобрал у него оружие и патроны, но хотя бы не стал связывать. Сумку с деньгами и припасами он также вернул профессору.
— Ты только помни, что если бросишься бежать - пристрелю быстрее, чем ты осилишь первые пять метров.
— Ваша… - Симонов тщательно взвешивал свои слова. - Ваша маскулинно-угрожающая бравада является излишней. Я не оказал вам сопротивления, на допросе говорил лишь правду, и...
Из зарослей кустарника вдруг вылетела “лимонка”, приземлившись от них в паре метров.
— Ложись!
Ирис и профессор бросились наземь. Симонов обхватил голову руками, а Ирис перекатился на бок и рванул в укрытие за ржавый остов лодки, притулившийся на краю трясины.
Земля загрохотала от взрыва гранаты, в воздух взвился грязевой фонтан. Затем началась пальба. Первый выстрел, за ним второй, третий, четвертый… Последний попал Ирису в плечо.
— Ублюдок! - взвыл раненый, перехватывая поудобнее изъятый у профессора автомат.
— Не стреляйте в меня! Не стреляйте! Я просто… я… - профессор отползал в сторону, захлебываясь собственными словами.
— Засаду устроил! Думаешь, самый умный? - Ирис пытался выцелить противника.
Бак снова начал стрелять. В ответ, Ирис прошил заросли кустарника автоматной очередью. Профессор Симонов спустился в камыш, оглядывая поле боя со стороны. В голове его вдруг всплыло выражение, которое он как-то услышал от своего коллеги:
“Жизнь есть главная наука, но иногда, она такая сукa!”.
Ирис расстрелял обойму. В кустарнике, из которого стрелял Бак, также наступило затишье… Где-то вдалеке послышался раскат грома. Ирис начал спешно перезаряжать автомат, но его противник решил не дожидаться второго раунда перестрелки...
Бак выскочил из укрытия и бросился на противника в рукопашную. Убийца двигался молниеносно, готовый расправиться со своей целью. Ирис вставил новую обойму, но Бак уже запрыгнул на остов лодки, и нанес резкий удар ногой в лицо.
Ирис упал наземь, но тут же поспешил подняться. Противник не позволял себе промедления и не собирался давать ему передышки: Бак начал молотить его тяжелыми кулаками. Пара ударов в грудь, хук справа в лицо, еще один удар - за ним последовал громкий хруст переносицы…
Автомат выпал из рук. В глазах Ириса начало темнеть. Шокированный Симонов наблюдал за происходящим, не зная, что ему делать. Он чувствовал себя посетителем африканского заповедника, заставшим расправу льва над антилопой.
Удар локтем в затылок. Удар коленом в лицо. Ирис пытается перехватить руки противника, но тщетно - убийца сам перехватывает его правую руку и заламывает ее. Еще удар… лицо онемело от боли. Удар в солнечное сплетение… Ирис отчаянно хватает ртом воздух, чувствуя резь в легких…
Бак не мог остановиться. Не должен был. В его движениях не было ярости - это было механическое выполнение задачи. Такие механизмы смерти не сбоят, но… он замер. Что-то произошло.
Ирис опустился на колени, сплевывая кровь. Попытался поднять взгляд наверх…
“Небо… красное… Кровь? Видать, кровь глаза залила...”
Через секунду, с жутким раскатом грома, от которого затряслась земля, до него дошло. Начинался выброс.
Часть 3
