Часть 2. Из одной тюрьмы в другую.
Этот день станет таким же, как и все остальные - подумал я. Все мои сомнения насчет этого дня точно не ожидали услышать звуки военного вертолета снаружи. Звук вертушек медленно приближался к земле, были уже отчетливо слышны разговоры начальства за дверьми казарм. Мы могли и бы дальше стараться что-то выслушивать снаружи, но нас прервал крик хранителя о срочном сборе, заставив двигаться раза в три быстрее. Одну группу оставили охранять камеры заключенных. Нас же, вторую группу, голос громче, чем к другой группе заставили выдвигаться наружу, на радиационные пустоши зоны. Пара бойцов с экзоскелетами и навыком стрельбе больше, чем наш, продвигались впереди. За ними шел хранитель тюрьмы, за ним уже весь наш отряд наемных болванчиков.
Вертолеты медленно приближались к земле, пока окончательно не сели. Из одного из них вышел отряд вооруженных и бронированных до зубов бойцов российской армии. Один из них, по погонам выше остальных, начал говорить по душам с хранителем.
— Здравия желаем, Дмитрий! На пополнение к вам еще группа опасных заключенных. Держать их в обычных камерах слишком опасно, а расстрелы уже давно не практикуются. "Стены" идеально подойдут для них.
И в правду, из вертолетов были слышны крайне громкие переговоры заключенных, казалось, что их ничего уже абсолютно не волновало, будто новый год отмечают.
Завести заключенных в закрытых железных наручниках легче легкого, особенно когда ни один из них даже не старался бунтовать, смирились все до одного. В их глазах видно, что лучше бы их в тот день расстреляли на месте.
Наша группа снова разделилась, Одни пошли сопровождать новичков в нашем спектакле, другие же пошли сопровождать хранителя назад в "Стены", но он все еще вел с военным в погонах крайне воодушевленные беседы. Ничего интересного, кроме диалога о наркодилере, педофиле и убийце с большой земли, который все еще содержится в отдельном вертолете.
Военный дает папку с документами хранителю
— И что же это? Налоги? Или новые инструкции?
— Лучше, у нас все еще содержится в одном вертолете опасный заключенный, его ни в какую нельзя сажать к остальным, или близко с людьми в принципе.
— Григорий значит. Почему мы должны его взять под такую жесткую охрану? И почему мы вообще должны его взять? Вы не упоминали о нем в своем рапорте.
— Был арестован за распространение наркотиков.
— У нас и так тут куча наркодилеров.
— Да, но он так же сбежал из своей тюрьмы.
— Интересно...
— Да, он так же причастен к убийству и изнасилованиям около полусотни детей. Так же, вы знаете, что это кромешный авторитет среди сокамерников и вообще авторитет во всех зонах. В том числе и чернобыльской, у него есть связи, но никто не знает о том, что он здесь.
— Все это и в правду интересно.
— Значит ли, что вы хотите подмять его под свое крыло?
Хранитель задумался, серьезным взглядом смотря на армейца. Казалось, что он сейчас что-то подорвет своим внимательным взором, ища подвох, или какое-то его подобие. Игра взглядов продолжалась, казалось бы самые долгие полминуты в моей жизни, пока хранитель не выдавил из себя строгое и в то же время радостное слово.
— Да.