Первая часть
Как там говорят? Сгорел сарай – гори и хата?
Мне очень неоднозначно намекали, что по прибытии в ставку медлить с визитом к Атаману не стоит, а я, скажем так, слегка под задержался. На сутки с небольшим. Разговор вряд ли будет дружеским, а в неприятности встревать я предпочитаю на сытый желудок. Пару кусков хлеба, рыбные консервы, немного воды. А вкусно! Удивительно, но очень вкусно. Вот что значит позавтракать на свежем воздухе. Это я про отсутствующие окна и дыры в потолке. Ладно, хватит оттягивать этот прекрасный момент, в путь.
Неожиданно для меня Атаман оказался нормальным мужиком. Было отчетливо видно, как он подчеркнуто неприветлив со мной с самых первых слов, но таких людей я знаю. Он лишь показывает тебе, что ты тут не свой. И что быть тут своим – важно, а добиться этого сложно. Выгонять тебя отсюда никто не станет, но поглядывать будут искоса и с опаской, общаться неохотно, а нормальных товаров, которых в магазине и так в дефиците, ты не увидишь. Свои ребята важнее.
После напряженного вступления он видимо перешел на привычную манеру разговора, и я увидел сурового и строгого мужика. Он подчеркнуто прямолинеен и именно так привык вести дела. Если с таким договорился – будь уверен, условия будут исполнены. Он коротко объяснил, что на мое спасение были потрачены не дешевые медикаменты, еда и время местного врача, и что правильно было бы мне с этим долгом рассчитаться. Денег у меня нет, это сразу видно, но не о них была речь. Меня попросили помочь с личным делом.
У Атамана есть друг, Калган. Это опытный сталкер, он ходил в дальний поход на север зоны, и недавно вернулся оттуда с пареньком, Артом. Арт выглядел очень странно, он был постоянно нервный, иногда на него что-то находило, он начинал слабо трястись и чего-то бормотал, постоянно с криками просыпался от кошмаров и в целом выглядел не психически не нормальным, но по крайней мере не стабильным. От ответа на вопрос «Накой черт ты с ним возишься?» Калган уходил, коротко отвечал, что так надо, и что Арт ему нужен.
Но на днях в очередном приступе «психоза» Арт начал кричать, вскочил и просто выбежал в ночь. Калган пошел его искать и с тех пор его не могут найти. К счастью, у Атамана появилась идея куда они могли деться, он отметил мне местонахождение заготовленного когда-то убежища, где можно переждать выброс. Им давно никто не пользуется, так как недалеко от землянки сталкеры облюбовали постоянный лагерь, собственно, в нем мы и находимся, и дойти до ставки в случае чего проще чем сидеть в сырой земле. Эту землянку наверняка частично засыпало землей, но это единственное место, где никто не догадался искать.
Пистолет, пара обойм, пара аптечек. Не густо. Но идти недалеко, плюс у меня будет преимущество, Атаман отдал мне свой старый прибор ночного видения. В землянке наверняка темно и если я найду там то, что ищу моя позиция будет сильно выгоднее. В путь.
Черт, похоже он прав. На глинистой земле полукруглые царапины, эту дверь не так давно открывали. Нужно быть предельно аккуратным.
Основательно рыли. Спуск узким виляющим коридором уходил прямо и вниз, через метров 8 виднелось расширение. Стараясь не шуметь, я очень медленно в полуприседе начал продвигаться вглубь. Через пару метров левая стенка коридора обсыпалась глинистой кучей, не ней виднелись отчетливые и свежие следы рук и ботинок. Сомнений нет, они тут.
Я медленно выглянул в импровизированную комнату, в ней были двое. Первый, крупный мужчина, сидел на земле у правой стены привалившись к ней спиной. Голова неподвижно обвисла вперед, левая рука лежала на груди. Выглядело так, будто он сидел и уснул, но вот правая рука, с ней было что-то не так. Она лежала на земле почти правильно, но была выгнута под не совсем правильным углом. Или даже под совсем не правильным. Я снял с предохранителя пистолет и мир взорвался ослепительный вспышкой! Я резко повалился назад, срывая левой рукой ПНВ с глаз, с противоположной стороны мне в лицо бил яркий свет фонаря, он стремительно поднялся и понесся на меня. Я выпустил 8 пуль так быстро, как позволил мне палец. Куда-то прямо, наугад, слева и справа от яркого источника света, прицелиться было невозможно, я видел только этот яркий как полуденное солнце круг, надвигающийся на меня. Щелчок, ПУСТО! Мне конец. Согнув ноги в колене, я встретил нападающего сильным ударом, верхняя часть его тела перевалилась через ноги вперед, а таз и ноги подкинуло вверх и он, сделав почти полный оборот упал сзади меня. Я вскочил и бросился вперед, туда, откуда пришел нападавший, теперь он был сзади. Он и выход. Мне конец.
Щека болела, по лицу горячей струей за шиворот стекает горячая липкая кровь. В глазах огромный белый зайчик, фантомное пятно света от направленного в лицо фонаря. Я почти слеп. Я теряю кровь неизвестно с какой скоростью, и я почти безоружен. В темноте я не смогу быстро перезарядить пистолет. У меня нет опыта. Ни опыта, ни времени. МНЕ КОНЕЦ! Эта мысль только закончила проноситься в голове, а я уже стоял, прижавшись спиной к стене сжимая в двух руках нож. Живым сдаваться я не собираюсь. ДАВАЙ!
Я простоял так целую вечность. Может час или два, может целую вечность, не знаю как долго, но сейчас, конечно, я понимаю, что прошло не более минуты. Было абсолютно тихо. Свет от фонаря пробивался из-под чего-то и узким бесформенным лучом светил в сторону выхода. Я медленно, не сводя глаз с пустоты снял рюкзак и поставил его на землю. Все еще сжимая в правой руке нож, я левой нашарил в кармане зажигалку и зубами разорвал пакет, в который она была замотана с целью защиты от влаги.
В фильмах и играх часто показывают, как по путники по совершенно непроглядным пещерам спокойно идут в свете факела. Так вот, это все чушь собачья. Источник света, выставленный вперед не расстоянии вытянутой руки тебя в первую очередь, слепит. Ты можешь увидеть что то, что находится между тобой и огнем, но все, что дальше разглядеть почти невозможно.
Я подошел к лежащему на земле человеку. Худощавый, высокий, он лежал у стены. Нижняя часть его тела лежала прямо на полу, а грудь и голова изгибались под углом опираясь на стену. Его фонарь был зажат в левой руке, на которой он лежал всем торсом. Спустя какое-то время я пересилил страх и довольно резко вытащил фонарик из его руки. Он был весь в крови.
Убрав нож, я перевернул тело, это был молодой парень, на вид лет тридцати. На нем была надета легкая куртка, на которой виднелись 4 чёрно-красных пятна. Он был мертв.
Не помню, как я оказался на улице, меня рвало прям на куст какой-то ягоды. Желудок сводило ужасными спазмами, из-за них было почти невозможно нормально дышать. Иногда вместо рвоты выходил просто громкий рычащий звук. Голова болела, в висках набатом колотило сердце, и очень сильно воняло ебучей рыбой. Я убил человека.
Спустя час я уже пришел в себя, осмотрел землянку, вытащил тела на свет. Как я и предполагал, сидящий у правой стены был мертв. В его груди было несколько десятков огнестрельных ранений. А на вороте, как мне показалось, военного камуфляжного жакета красовалось вышитое черной нитью слово «Калган». Второй парень был очевидно Арт. Осмотреть его я не смог. Не мог смотреть на него. Боялся увидеть его лицо, как будто если я его увижу, то запомню не просто какого-то человека в крови, а именно его, того самого молодого парня, который еще час назад был жив. Только по пути назад я вспомнил что у меня повреждена щека. Дернул мышцами лица, и щетина, завязшая в засохшей крови, решила выдрать из совсем недавно переставшей кровоточить раны небольшой кусок.
Падая на меня, арт был уже мертв. На самом деле отстрелялся я плохо. Два попадания были вообще вряд ли опасными, одна возможно раздробила ключицу, а вот четвертая вошла прямиком в сердце. Он умер мгновенно, еще стоя на ногах. Когда я ударил ему ногами, я уже просто перекидывал через себя бездыханное тело. В его правой руке был нож, и своим толчком я можно сказать сам порезал себе щеку. В любом случае рана не глубокая и совсем не опасная, надо только хорошо обработать по прибытии.
Атаман слушал спокойно и не перебивал. За весь рассказ он не изменился в лице. Он все понял сразу. Че там понимать. Вот вхожу я, красавец, грязный, порванный рукав, рожа в крови. Явно был бой. Но я-то здесь. Значит. Он налил грамм сто водки, достал банку сайры, НЕТ! Никакой рыбы. Никогда больше никакой рыбы. Я лучше хлебом заем. Рыбу быстро сменила банка тушенки, и мы выпили. Он задал пару уточняющих вопросов, сказал мне, что нельзя бросать тела просто так, мутанты сбегаться, а еще и от лагеря недалеко. Надо хоронить. Увидев мое побелевшее лицо, успокоил что попросит ребят, мне сейчас отдых нужен, да лицо обработать, а то заразу тут подхватить раз плюнуть. Мы еще раз выпили, я доел мясо с хлебом, спросил, где можно умыться и пошел в указанном направлении. Алкоголь разобрал меня через два пролета вниз, голове стало так легко, мир немного поплыл и потерял твердость. Стало тепло и наконец-таки спокойно.
Не помню, как я ложился спать, но рану я обрабатывал сам. Вряд ли кто-то сможет настолько бездарно заклеить рану пластырем. Да еще и пол банки перекиси вылил, дурак пьяный. Вот где я перекись возьму когда кончится? Ладно. Быстро поменял это убожество на аккуратную полоску пластыря я побрел к скупщику. Хотелось есть, а с деньгами было напряженно, ну ничего, в рюкзаке все еще болтается пара артефактов. «Подскажи, а где Кочку найти?»
Человеческие качества кочки мне оценить не удалось. Он был больше похож на машину, чем на человека. Причем на счетную. Записи Шарашкина глянул, тетрадочку открыл, цену прикинул, две тысячи четыреста двадцать четыре рубля за оба. Крохобор! Я же знаю, что они дороже стоят! Шарашкин мне четко сказал сколько можно за них выручить! Ну сейчас я с тобой поторгуюсь, скряжья морда! Наторговался я почти сразу. Мне было объяснено, что ценник мой верный, да только вот эти артефакты ему еще продать надо, а деньги ему тоже нужны! Не за просто же так он тут стоит! Плюс процент Атаману отдать, плюс за транспортировку до бара заплатить, плюс то, плюс сё, плюс это, плюс налоги плюс на пиво, да и вообще я хрен какой-то с какой-то горы еще имею наглость права тут качать! Стоп, и правда, чето цифра не правильная, Две тысячи это стоит!
В жизни мальчика наступает тот момент, когда приходится взрослеть и признавать свои ошибки. Именно так я и поступил, так как денег у меня не было вообще ни шиша, а четыреста рублей это четыреста рублей. Извинения тотчас были приняты, сделка совершена, и я стал расспрашивать что есть в продаже, сколько стоит и так далее. Узнать удалось многое. Я уже слышал вскользь, что в цене тут добываемые в болотах ресурсы. Первый из них – болотный камень. Твердый зеленый минерал. Кочка говорит, что раскупают их на украшения, мол после полировки этот неприметный голыш принимает невероятно красивую текстуру и цвет. Второй материал — это корень вонючка. В названии сказано всё. Эта дрянь так сильно воняет, что сталкеры специально носят с собой в рюкзаках пакет с пакетами, чтобы корни эти заматывать. Накой черт на большой земле эти корни Кочка доподлинно не знает, зато знаю я. Дело в том, что отвратительный запах этих корней не самое главное. Главное стойкость этого смрада. Если он въелся во что то, то это на долго. Некоторые парфюмерные компании смекнули что к чему и начали изучать образцы корней. Из них удалось выделить вещество, которое не имеет само по себе запаха, но придает любому парфюму чрезвычайную стойкость. И начался большой бизнес, опирающийся на труд маленьких сталкеров. Ничего нового.
Что же, первые деньги. А к деньгам надо относиться с большой ответственностью. И чем больше деньги, тем больше ответственность. Тьфу ты, как Дядя Бен заговорил. Надо ознакомиться с аукционом, хоть примерно понять, что тут почем. Ёёёёёёёёёлки-палки, а че так много нулей? У всех наПДАа клавиши по западали? Кхм. Не сегодня. О, а это что? Уведомление о сообщении. Липа просит зайти. Идем.
Липа слушал мой рассказ так, будто ему 12 и он смотрит какой-то крутой боевик. Он сопереживал и волновался, давал советы и иногда сокрушался ругательствами, когда я в рассказе творил дичь. В конце он наконец разразился ругательствами и поучительно-наставительной лекцией на тему «КУДА ТЫ БЕСТОЛОЧЬ В ЗОНУ ПОПЕРСЯ С ОДНИМ ПИСТОЛЕТОМ РЕМБО ХРЕНОВ!!!». На мое удивление его тирада закончилась очень неожиданно. Он встал, поднял меня за руку и направил к выходу. Мне было велено сейчас же и безотлагательно пойти к Петьке и забрать у него то, что он задолжал Липе. Заодно познакомлюсь, а как заберу – позвоню, спрошу, что дальше. А у него дела.
Петька веселый малый, но одержим оружием. Он из тех, у кого коллекция из ста двадцати ножей располагается над оружейным сейфом размером с советскую шкаф-стенку, а рядом целая комната, в которой он эти ножи и оружие полирует, точит и смазывает. Он показал мне свой крайне скудный ассортимент, пару пистолетов, старый затертый до бела АК, обрез и еще по мелочи. Отдал мне ПП Каштан в плачевном состоянии и отправил во свояси, у него клиент. Уходя, я увидел, что он достает из ящика совсем другое оружие, совсем другого качества, и доставать там из ящика было что. Мда, видимо авторитет тут все-таки имеет значение и вес побольше чем деньги. Учту.
Позвонил Липе, он подтвердил мои догадки, все у Пети есть, просто не своим он не продает. Он человек с принципами и не хочет, чтобы из его ствола близких ему людей стреляли, поэтому что то, что мощнее петарды он продает только своим. Вот такие принципы у парня, кто бы мог подумать. Уважаю. Ну а направил меня липа к инженеру местному, ствол, как ему сказали, потерт слегка, надо в порядок привести. Слегка потерт? Ахах) Беру свои слова обратно. Этим куском железа проще в рукопашку убить, чем застрелить кого-то. Слегка потертый, вот тебе и принципиальный Петя)
Ремонтника звать ровно так, как ты его видишь. Кремень. Его рукопожатие не оставляет и тени сомнения, стоит ему слегка в процессе задуматься и собирать мою кисть придется лучшим хирургам страны. Коренастый, крепкий, невысокий мужик, с вполне себе гномским пузиком и бородой. Не смотря на внешнюю суровость довольно приветливый и добродушный. Я отдал ему ствол, начал доставать деньги и вывалил содержимое кармана на стол. «Опаньки, Моё кольцо!». Ну приехали. Оправдываться долго не пришлось, рассказал все как есть, что Липа наводку дал, где нашел, и так далее. Он поверил сразу. Кольцо, по его словам, уже несколько дней как пропало, а меня недавно совсем полумертвого принесли, так что…так что осталось понять, что теперь с ним делать. Мне то оно и к черту не сдалось, но задание Липа дал, не хорошо выходит.
Кремень заверил меня, что с Липой вопрос порешает. Дорого ему это колечко, память это из прошлой жизни. А мне в благодарность на каштан пламегаситель подгонит, есть у него один. Ему отдали как лом, очень уж плохо выглядел, а он восстановил, мне как раз сгодится. Хлопнули по рукам, потом приложили к моей холодную кувалду на пару минут что бы не опухла, да пошел я к Липе назад. За пушкой велено приходить завтра, больно вид у нее плачевный.
Липа ждал и улыбался. Потом встал и протянул мне сверток. Сверток был внушительный. 8 подсумков, забитых патронами. 6 упаковок стандартных аптечек. Еда, и вишенка на торте, 20 гранат. Куда столько, ты сдурел? «Спину качать будешь, ну или продай поди кому-нибудь» ответил он мне, только не тут. Торговцы узнают, что за их спиной торгуешь морду, разобьют вмиг. Рекомендовал двигать на кордон. На болотах тут делать совсем нечего. На кордоне и люди поопытнее и товаров по больше. Аукционисты, опять же, работают. Само собой, двигать дальше рано или поздно придется, тут я с ним согласен, но не думаю, что сейчас. Я неопытный совсем, да и ни денег, ни оружия, ни снаряжения порядочного. Надо опыта сначала набраться, да ствол покрепче заиметь. Да и нравится мне здесь. Не знаю почему. Нравится и все. Все эти ощетинившиеся как дикобразы люди, грязь и вонь, мутанты, все какое то, не знаю, уютное что ли. Домашнее. Какое то, своё. Подзадержусь я тут не на долго. Ладно, пойду еще Шарашкина от работы поотвлекаю. Он мне как раз про какой-то монолит рассказывать начал.
«ПОМОГИ ПАРЕНЬ! ДА ТЫ! СБЮДА, БЫСТРЕЕ!» Да твою то мать! Мужик затаскивает в ворота окровавленного человека. Срываюсь, бегу на помощь. Помогаю его втащить, быстро кладу на землю, проверяю пульс, ничего…да он холодный совсем, уже коченеть начал. Бедняга. А это что? Повернув голову на другую сторону, я виду, что шея у него вся покрыта полу сантиметровыми то ли укусами, то ли порезами, как будто несколько сотен острых игл, или зубов впились в него.
«Как он? Что с ним?» спрашивает сталкер.
«Он мертв». А вот что почему он мертв, вот это я бы тоже очень хотел знать.
Первая часть
