Тихий Блок
Здесь не было ветра. Воздух в Зоне был тяжелым, густым, словно сироп, и пахшим озоном и тлением. Небо, вечно затянутое жемчужной пеленой аномалий, отбрасывало мертвенный, ровный свет, в котором не было теней. Сергей двигался медленно, по-паучьи, ощупывая древней армейской щупой землю перед собой. Каждый сантиметр мог быть последним.
Он был сталкером по прозвищу Сова. Не из романтиков, ищущих Смерть-Машину или меняющих реальность артефактов. Он выживал. А для выживания в Зоне нужны были тихие, никому не нужные места. Вот таким местом и должен был быть «Тихий Блок» — пятиэтажка на отшибе городка-призрака, забытая даже мутантами.
Сергей нашел его по старым, полустертым схемам какого-то безумца. На карте было начертано: «Без аномалий. Без гнезд. Тишина».
Щуп звякнул о бетонный порог. Сергей замер, вслушиваясь. Тишина. Такая глубокая, что в ушах начинало звенеть. Он перешагнул внутрь.
Подъезд был завален хламом, но проход оставался. Пыль лежала нетронутым ковром. Ни следов, ни помета. Идеальное укрытие на ночь. Он решил подняться на самый верх, откуда будет видна вся округа.
Лестничные пролеты были темными, но фонарь на шлеме выхватывал из мрака облупившиеся стены, детские рисунки, успевшие выцвести под воздействием Зоны, разбитые двери квартир. Все как везде. Но чем выше он поднимался, тем сильнее сжималось у него в груди. Это было не чувство опасности — к нему он привык. Это было чувство… наблюдения.
На третьем этаже он остановился. Его взгляд упал на слой пыли на перилах. И он понял, в чем дело. Пыль была идеально ровной. Ни единого нарушения. Никто не проходил здесь. Никогда. Ни мутант, ни сталкер, ни даже мышь. В Зоне, кишащей жизнью, даже в самых заброшенных местах всегда были следы. Здесь их не было абсолютно.
Он почувствовал холодок по спине, но отступать было уже поздно. Сумерки сгущались, а ночь в Зоне — не время для прогулок.
На пятом этаже он нашел ту самую квартиру — с целыми окнами и массивной железной дверью. Она была не заперта. Внутри царил идеальный порядок. Мебель стояла на своих местах, на столе лежала пожелтевшая газета, на диване аккуратно сложено одеяло. Словно хозяева вышли пять минут назад. Только слой той же мертвой, нетронутой пыли был повсюду.
Он сбросил рюкзак, поставил его у стены и начал расстегивать бронежилет. И тут его взгляд упал на противоположную стену.
Там висело большое, в золоченой раме, зеркало.
В Зоне зеркала — дурная примета. Говорили, они могут показывать не то, что есть, а то, что могло бы быть. Или то, что скрывается за реальностью.
Сергей подошел ближе. Его отражение было мутным, будто под водой. Он всмотрелся. Его лицо, изможденное, покрытое щетиной, смотрело на него с той стороны. Но что-то было не так. Отражение дышало ровно, в то время как он сам затаил дыхание. Отражение не моргало.
Он медленно поднял руку. Его двойник в зеркале повторил движение, но с едва заметной задержкой, будто тяжёлой, ленивой жидкостью.
«Игра света», — прошептал он себе, но голос прозвучал чужим и громким в абсолютной тишине.
И тогда он это увидел. Прямо за его отражением, в глубине комнаты в зеркале, стоял его же рюкзак. Но в зеркале дверь в комнату была закрыта. А в реальности — оставалась открытой.
Сергей резко обернулся. Дверь была распахнута. Рюкзак стоял на своем месте. Комната пуста.
Он снова посмотрел в зеркало. И застыл.
В отражении, из-за угла прихожей, показалась тень. Длинная, искаженная. Она медленно скользила по полу зеркальной комнаты, приближаясь к его двойнику сзади.
В реальности за его спиной никого не было. Он ясно видел пустое пространство в отражении реальной комнаты. Но в зеркале — тень нависала над его двойником.
Он хотел крикнуть, предупредить свое отражение, но не мог издать ни звука. Его двойник в зеркале смотрел на него с бездонным, животным ужасом. Он поднял руки, как бы защищаясь.
И тень в зеркале набросилась на него.
Сергей не почувствовал никакой боли. Только леденящий холод, пронзивший всё его тело. Он увидел, как его отражение начали… стирать. Контуры поплыли, черты лица растворились в мутной дымке, фигура истончилась и исчезла, поглощенная серой массой тени.
Тень в зеркале, закончив свою работу, повернулась к нему. У нее не было лица, только две темные впадины, в которых пульсировала абсолютная пустота Зоны.
Сергей отшатнулся, споткнулся о свой же рюкзак и упал. Он вжался в стену, не в силах оторвать взгляд от зеркала. Тень смотрела на него. И медленно, очень медленно, подняла руку — не руку, а подобие конечности — и указала на него.
И тогда Сергей понял. «Тихий Блок» не был пустым. Он был ловушкой. Аномалией, пожирающей не тела, а сам факт существования. Она заманивала жертву, заставляла ее смотреться в зеркало, а потом стирала ее отражение, уничтожая связь с реальностью. И теперь он был следующим.
Он попытался встать, но ноги не слушались. Он пополз к выходу, чувствуя, как холод сковывает его мышцы. Он не смотрел в зеркало, но знал — тень движется за ним. По ту сторону стекла.
Он выполз в коридор. Дверь в квартиру с грохотом захлопнулась сама собой. Сергей, дрожа, поднялся на ноги и бросился к лестнице. Он бежал вниз, не разбирая дороги, сбивая с ног хлам, его сердце колотилось как бешеное.
Он выскочил на улицу, под мертвое небо Зоны, и побежал, не оглядываясь, пока не уперся в забор из колючей проволоки. Только тогда он остановился, тяжело дыша, и посмотрел назад.
«Тихий Блок» стоял как ни в чем не бывало. Темный, безмолвный.
Сергей облегченно выдохнул. Он вырвался. Он жив.
Он потянулся за флягой с водой, чтобы смочить пересохшее горло, и случайно взглянул на свою руку. Кожа была бледной, почти прозрачной. Он провел по ней пальцем — не чувствуя ни тепла, ни текстуры. Он поднес руку к лицу и не почувствовал дыхания.
С ужасом, медленным и всепонимающим, Сергей поднял голову и посмотрел на свое отражение в полированной поверхности фляги.
Оно было пустым. Там, где должно было быть его лицо, была лишь легкая дымка, медленно рассеивающаяся в воздухе.
А сзади, из темноты леса, на него уже смотрели чьи-то голодные глаза. Теперь он был частью Тишины. Частью Зоны. Невидимый, неслышимый, неосязаемый призрак, навсегда застрявший в ловушке, которую сам и выбрал.
